пробирающий до костей, и капризы подчас непредсказуемого господина… Сразу бы по-другому запели! Впрочем, плевать на них… недалеких.
Об Энки… работает он в борделе уже почти год, и глаз на меня положил чуть ли не с самых первых дней. Все время пытался помочь, угодить, начать беседу, а порой и вовсе краснел и нес всякую чушь. Не то чтобы Энки был несимпатичным — очень даже наоборот: ростом невысокий и немного хлипковатый на вид, он, однако, умудрялся сочетать в себе харизму, скромность и готовность всегда придти на выручку. По крайней мере, так было ровно до того момента, пока его хворая сестра не умерла от болезни, с которой долго боролась. Сразу после этого Энки сделался мрачным, взгляд его — тусклым, и он словно вечно витал в облаках — все у него стало валиться из рук, и мне часто приходилось прикрывать его оплошности. Долго так не могло продолжаться, и уж хотела что-то надумать с этим, вот только как некстати именно тогда в борделе появился Унир.
Внешне они похожи: такие же невысокие и некрепкие, однако ловкие и сообразительные. Разве что у Унира волосы черные, а у Энки — цвета потускневшего золота. Вот только внутренне они совершенно разные… Энки даже после гибели сестры не перестал быть добрым человеком, готовым безвозмездно протянуть руку помощи, а Унир… да, не спорю, он мне нравится, но сложно понять, о чем тот подчас думает. Как к кому относится. Что предпримет. Это человек-загадка, который может улыбаться тебе, но на деле не быть искренним. Который говорит одно, а думает другое. Как мой господин — такой же непредсказуемый и интересный. Думаю, сколько в мире людей, столько и будет мнений о таких, как Уджа и Унир. Я вижу их одними, Саки — другими, а они себя — третьими.
Саки… она до самого конца была уверена, что господин способен полюбить ее, однако сколько бы раз я ни просила женщину забыть о такой глупости, куртизанка упорно продолжала досаждать ему. В конце концов Уджа вовсе стал игнорировать работницу, и та совсем пала духом. Интересно… она так до самой смерти и ненавидела Унира за то, что господин сполна наделил его своим вниманием, которого так отчаянно жаждала куртизанка, или же у женщины было к нему другое чувство? За пару дней до того, как… до того, как умереть, Саки сказала мне:
— Он и господин друг друга стоят. Оба такие же эгоистичные и обреченные на вечно несчастную жизнь, — женщина горько усмехнулась. — Так, может, дать им сожрать друг друга? Пусть утянут друг друга на самое дно и захлебнутся.
— Как ты можешь так говорить?! — неверяще воскликнула я. Конечно, подчас Саки любила говорить какую-нибудь грубую колкость, но желать такое… это было через чур даже для нее!
— Вскоре ты сама все поймешь, — мрачно глянув на меня, сказала она, но затем на лице ее появилась улыбка. Такая грустная, какой она давно мне не показывала. — Хотя, как по мне, лучше уж пусть ты никогда не поймешь этого. Чтобы до конца своих дней остаться добрым и милым человеком.
Добрым и милым… ха… Саки не знала о моем прошлом, иначе она ни за что бы ни применила ко мне такие слова. Потому что я все что угодно, но только не это. Вот только… теперь уже никогда не смогу сказать ей этого — даже если бы захотела. Куда бы ни попала ее душа, я надеюсь… нет, я молю богов, чтобы там она нашла спокойствие и счастье. Я же тем временем буду пытаться и дальше выживать в этом прогнившем насквозь мире.
Незадолго до того, как погибла Саки, меня вновь и вновь начало посещать странное чувство. Сначала в виде предчувствие, а затем — жуткого осознания. Энки следил за мной. Куда чаще и настойчивее, чем раньше — теперь он не искал случайных встреч, как раньше, а следовал по пятам. Порой бесшумно, порой слышно. Он пропадал, стоило мне только оказаться в многолюдном месте, и появлялся вновь, когда я оставалась одна. Сначала Энки всегда прятался, но постепенно и это перестал делать, подчас становясь на некотором отдалении от меня и смотря. Пристально, холодно, как-то задумчиво… Это не был прежний доброжелательный или смущенный взгляд — в него словно… демон из легенд и страшилок вселился. Или какой иной злой дух. Хотя о чем это я?.. все плохие духи и есть демоны, и Энки становился все больше и больше похожим на них.
Я храбрая… порой даже безрассудно храбрая!.. но эта его ненормальная привязанность ко мне начинала жутко пугать. В конце концов, не выдержав, я подошла к нему и спросила, в чем дело.
— Ты меня пугаешь! Можешь, пожалуйста, перестать вечно ходить по пятам! Если тебе есть, что сказать — говори, — старалась выглядеть и звучать я более храбро, однако на деле жутко перетрусила. Немигающий и пристальный взгляд Энки только усугублял ситуацию — казалось, он смотрел мне прямо в душу.
— Я просто слежу, — помедлив, ответил он. Негромко и как-то… холодно-спокойно.
— Следишь?..
— Чтобы тебя не похитил демон, — невероятные слова сорвались с губ Энки так легко, словно тот ответил мне что-то абсолютно нормальное, будничное. Естественно, я не на шутку перепугалась и хотела уж уйти, как он сказал мне в след: — Не разговаривай больше с тем заклинателем кисти. Иначе мне придется принять меры.
От услышанного у меня аж все на мгновение обмерло внутри. Остановившись, я обернулась и с испугом воскликнула:
— Оставьте вы все Унира в покое!
В тот же день я рассказала об этом Саки и попросила ее помочь выяснить, что творилось с Энки. Подруга охотно согласилась — она почему-то всегда питала дружескую симпатию к нему. Скорее всего, из-за хворой сестры и того, как Энки, не покладая рук, работал ради нее.
Утром следующего дня я попыталась расспросить Саки о том, удалось ли ей что-то выяснить, но женщина на это лишь отмахнулась:
— Предоставь все мне. Сама справлюсь.
Естественно, начала на такое недоумевать, но куртизанка отказала что-либо толком объяснять. Саки всегда была такой — либо расскажет по собственной воле, либо сиди себе и думай-гадай…
Вечером того же дня, после того, как Унир ушел по делу с таинственным Рюу, Энки подошел ко мне, когда сидела и скучала за стойкой в приемной борделя. Вид у него был все такой же… жуткий и болезненный. Естественно, его появление заставило меня пуще напрячься.
— Что тебе нужно? — ненамеренно грубовато спросила Энки, на что тот,
